.

.

.

Это странная и малоизвестная история. С октября 1944 по май 1945 года — в сердце Европы, на севере Италии в провинции Фриулия, существовала объединенная автономия казаков и горцев Кавказа. Местная река Тальяменто была переименована в Дон, а некоторые населенные пункты получили непривычные для итальянского уха названия: Екатеринодар, Новочеркасск, Новороссийск. От остальной Италии Terra cosacca (Казачья земля) была отделена таможенными пунктами. 40 тысяч казаков и горцев расселились в 44 селениях, объявленных станицами. Такой «подарок» в конце войны им сделали немцы. К удивлению и ужасу местных жителей...

Переселение началось в июле 1944‑го. «Монголы!» — этим криком встречали жители провинции Фриулия пришедшие на их землю полчища незнакомых людей. С 20 июля по 10 августа 1944 года прибыло 50 поездов с вооруженными людьми, их семьями, телегами, лошадьми и… десятком косматых верблюдов, на которых восседали бородачи, опоясанные патронташными лентами, «как разбойники из сказки про Али-Бабу».

Всего в регион, население которого составляло 60 тысяч человек, влилось свыше 40 тысяч пришельцев, среди которых было 19 тысяч военнослужащих (15 тысяч казаков, 3 тысячи горцев Северного Кавказа, тысяча уроженцев Закавказья) и члены их семей. Откуда они взялись? Одна часть из них были эмигрантами времен Гражданской войны, а другая — беженцами Второй мировой. В 1943 году сотни тысяч казаков и членов их семей ушли вместе с отступавшими немцами. Кто-то хотел таким образом воссоединиться с близкими, кому-то было больше невмоготу жить при советской власти. Можно, конечно, называть их предателями, но для того, чтобы давать такие оценки, придется поставить себя на место этих людей. Их поступки нельзя оценивать с позиции сегодняшнего дня, с точки зрения советского человека. Они не были советскими, когда большевики убивали и изгоняли их близких во время Гражданской войны. Не стали ими в 20–30‑е годы, когда у них отняли землю, имущество, массово высылали на окраины СССР, поражали в правах, устраивали искусственный голод и запретили само слово «казак». Большевики были для большинства казаков захватчиками, ничем не лучше фашистов.

А немцы просто использовали этих недовольных, отчаявшихся людей. Если в июле 1941 года Гитлер заявлял, что на территории оккупированного СССР «только немец может владеть оружием, а не славянин, не чех, не казак, не украинец!», то уже в апреле 1942‑го, поняв, что война в России идет не по благоприятному сценарию, а его армия несет колоссальные потери, разрешил создавать казачьи подразделения. Была оперативно разработана новая версия расового учения — казаки перестали быть славянскими недочеловеками, их объявили арийцами — потомками остготов, когда-то оби­тавших в причерноморских степях. Но в то же время немцы запрещали ликвидировать колхозы и раздавать казакам отнятый у них коммунистами скот. В ноябре 1943‑го, когда на советских фронтах произошел перелом не в пользу Германии, ее вожди пообещали казакам землю для создания самостоятельного государства. Но поскольку исконные казачьи районы уже были снова захвачены Красной армией, Гитлер посулил выделить для этого территорию где-нибудь в Восточной Европе. Однако и эта идея оказалась неосуществима — немцы стремительно отступали. В то же время они чем дальше, тем больше нуждались в пушечном мясе. Летом 1944‑го было объявлено о переселении казаков в Север­ную Италию и создании «Казачьего правительства в изгнании», на деле же немцы хотели таким способом нанести удар по итальянским партизанам, успешные действия которых привели к тому, что гитлеровцы перестали контролировать большие территории во Фриулии. То есть казаки фактически должны были отвоевать землю, которую им подарили гитлеровцы.

И они справились с этой задачей за какие-нибудь три месяца, нанеся поражения партизанам даже в самых труднодоступных местах. А потом стали обустраиваться на «новой родине».

Жители Фриулии до сих пор рассказывают детям и внукам об этом втор­жении. По приказу немцев из трех населенных пунктов — Трассагис, Бордано и Алессо — местные жители были выселены, в ос­таль­ных казаки сосуществовали с итальянцами. Как ни странно, в дневниках-хрониках (своеобразных летописях), которые велись в местных церковных приходах, ни разу не упоминается о вражде или ненависти фриулан по отношению к казакам. Наоборот, очень часто в них встречаются откровенные симпатия и сострадание к горькой судьбе пришельцев, загнавшей их на чужую землю. Итальянцам нравились хоровые песни казаков и их умение организовать свою жизнь.

Всего за полгода казаки построили школы, юнкерское училище, медпункты и даже больницы, военные и гражданские суды, банк и две типографии, стали выпускать журнал «Казачья земля». Они создали походные церкви, театры и клубы с фольклорными и хоровыми группами, танцевальными ансамблями. Начали выращивать овощи, организовали свои прачечные, мыловарни, пекарни, красильни и всевозможные ремесленные мастерские. Посте­пен­но между казаками и итальянцами стали устанавливаться дружеские отношения, даже игрались совместные свадьбы. Командовал этим казачьим станом бывший атаман Войска Донского времен Граж­дан­ской войны Петр Краснов.

Для поддержания дружбы народов были выпущены прокламации о том, как казаки еще недавно радушно принимали итальянских солдат, воевавших на Дону в составе немецких войск. Впечат­ле­ние портили злоупотребление казаков алкоголем и чесноком и не выветривающийся повсеместный запах конского навоза.

Горцам, как и положено, выделили землю на жительство повыше в горах. Вот к ним у местных были вопросы. Как писал потом в своей книге «Незабываемое» Николай Краснов (внучатый племянник атамана Петра Краснова), они занимались грабежами и бандитизмом на больших дорогах, чем бросали пятно на всех остальных.

…Война приближалась к логической развязке. В конце апреля было достигнуто соглашение о прекращении огня по всей Италии. После этого в ночь на 3 мая начался исход казаков из Фриулии. В горах у местечка Оваро партизаны, которыми командовали два католических священника, преградили им путь, требуя сдать оружие и машины. Казаки силой расчистили себе дорогу, убив в бою тех самых священников. Перешли через Альпы и сдались англичанам. Их лагерь размещался у австрийского города Лиенц. …Большую часть этих людей англичане выдали Сталину. Включая эмигрантов первой волны, никогда не имевших советского гражданства…

Автор текста: Владлен Чертинов

При оформлении использованы фотографии из книги Diego Franzolini «Kazacija Zemlja»

«Не смей возненавидеть Россию»

Николай Краснов, отсидевший 10 лет в советских лагерях и сумевший в конце концов выбраться за границу, как гражданин Югославии, позднее писал, что, в отличие от НКВД, строевые офицеры Красной армии относились к офицерам-казакам, выданным англичанами, даже чересчур хорошо. «Как-то странно звучало подчеркнуто вежливое обращение “господа”, “господин генерал”. На каждом шагу: “если смею вас затруднить”, “будьте добры”, “благодарим покорно”! Прямо как в гвардейском собрании! Ни на минуту мы не оставались одни. Весь вечер и почти всю ночь нас посещали советские офицеры и даже солдаты...». Все хотели видеть легендарных белых врагов, о которых слышали столько плохого. В центре внимания был Шкуро, командовавший в Гражданскую войну кавалерией. Он с матерком и юмором под всеобщий смех описывал, как гонял красных и как сам получал от них. Подчеркнуто уважительным было отношение к 76‑летнему Петру Краснову. В последний раз Николай Краснов увидел того в бане московской тюрьмы, куда их привели вдвоем на помывку. Включив воду в душе так, чтобы не было слышно слов, Петр Краснов сказал внучатому племяннику, чтобы тот, если останется жив, обязательно описал увиденное. И еще предупредил на прощание: «Что бы ни случилось — не смей возненавидеть Россию».

Трагедия Лиенца

Выдача казаков Сталину была со стороны англичан настоящей спецоперацией. Сначала 28 мая отделили офицеров — объявили, что собирают их на конференцию — встречу с командующим 8‑й британской армией фельд­маршалом Александером. По дороге в колонну автобусов и грузовиков вклинились выехавшие из леса английские танки, бронемашины и мотоциклисты. Якобы для защиты от прячущихся в окрестностях эсэсовцев. Так около полутора тысяч офицеров довезли до моста через Драву, разделявшего английскую и советскую оккупационные зоны. Только тут офицеры узнали, что англичане их выдают в СССР. А английские солдаты стали предлагать им обменять кольца и часы на сигареты, потому что «в могилу вещи с собой не унесешь, а папироску выкурить успеете». Когда автобусы пересекали мост, несколько человек выпрыгнули из них вниз, предпочтя разбиться о камни, но не попасть в руки сотрудников НКВД.

А 1 июня разразился второй акт драмы. Остальные казаки, зная, что их собираются выдать в СССР, устроили массовую литургию. Прямо во время службы, которую вели 18 священников под открытым небом, на территорию их лагеря въехали английские танки. Людей стали хватать и силой сажать в машины. Те немногие казаки, у кого оставалось оружие, убивали своих жен, детей и себя. Бросались под колеса и гусеницы. Всего погибли около 700 человек.

Они лежат в общей могиле в окрестностях Лиенца. Некоторых позже перезахоронили на «Казачьем кладбище» в Педжетце.

За две недели англичане выдали порядка 44 тысяч человек (из них около 4500 женщин и детей). Большинство оказались в лагерях, часть из них погибла. Генералов‑белогвардейцев Петра Краснова, Андрея Шкуро, Султан-Гирея Клыча и нескольких других казнили в 1947 году.

Судьба верблюдов

Верблюды проделали с казаками большой путь из Калмыкии, где это домашнее животное было очень популярно. Казаки-калмыки в Италии разбрасывали партизанам листовки: «Стреляйте в кого хотите, но пощадите верблюдов». И те прислушались, не покушались на животных. После войны эти верблюды осели в зоопарке словенской Любляны.