— Вашу квартиру придется продать! — заявила дочь. — За эту трешку хорошую цену дадут, нам с Олегом как раз на однокомнатную квартиру в центре хватит!

— А мы куда денемся? — округлила глаза мать.

— Переедете в наш загородный дом, — пожала плечами Олеся. — Там свежий воздух, вам будет полезно.

— Вообще-то, там кроме свежего воздуха и нет ничего, — хмуро отозвался отец. — Ты не думала, как мы будем жить, если там нет ни водопровода, ни других санитарных условий?

— Ну как-то же люди живут? — вскинула брови дочь.

— Живут, — согласно кивнул Николай Иванович, — но не думаю, что у них есть выбор. А у нас имеется наша с матерью квартира, которую мы честно заработали и в которой живем еще с тех пор, когда тебя на свете не было.

Отец уже давно подозревал, что единственную дочь они с женой разбаловали, и сегодняшнее заявление только укрепило его в этой мысли. Мать же масштабов катастрофы еще не осознала.

— Но, Олеся, как же мы будем там жить зимой? Отец дров не наколет, да и крыльцо от снега чистить с его спиной тоже будет тяжело. Мы ведь немолодые уже, а дальше нам самим помощь может понадобиться.

— Ну так позовете кого-нибудь, — отмахнулась дочь. — Там же не лес глухой, люди живут. В селе, говорят, все друг другу помогают, вот и вас одних не оставят. Зато у нас с Олегом будет собственная квартира в центре.

— Вы с Олегом можете взять ипотеку, — подал идею отец. — Вообще-то, именно с этой целью все три года, что ты замужем, мы платим вам ежемесячную помощь, чтобы вы могли сэкономить на взнос.

— Ты что, папа? — выпучила глаза женщина. — Хочешь нас в эту кабалу загнать?

Она сострила капризную гримасу.

— А ты подумал, как мы будем жить, когда у нас появится ребенок? Своего собственного внука на нищету обречь хочешь?

При этих словах губы матери задрожали, она готова была сдаться, но отец продолжал гнуть свою линию.

— Ты нам внука уже три года обещаешь, и что-то не видно пока.

— Ну так и не будет при таком отношении! — вздернула подбородок дочь.

— Нет, Олеся, — подытожил отец, останавливая жестом готовую на все согласиться жену, — мы с матерью останемся в своей квартире.

Когда Олеся ушла, раздраженно хлопнув дверью, Галина Петровна жалобно посмотрела на мужа.

— Зачем ты так, Коля? Она же наша единственная дочь…

— Ты серьезно считаешь, что мы должны отдать ей нашу квартиру и переехать в старую развалюху? Топить печь дровами и бегать в деревянный сарай на улице по нужде?

Николай Иванович всерьез рассердился.

— Я всю жизнь честно работал не для того, чтобы на старости лет жить хуже собаки!

— Но, Коля, мы же должны помогать детям…

— Мы и так помогаем! Каждый месяц за съемную квартиру платим, чего еще? Последнюю рубашку снять?!

Лицо мужчины покраснело, и жена испугалась:

— Ладно, ладно, пусть будет, как ты хочешь! Никуда не поедем, только успокойся…

***

Следующие три месяца дочь изо всех сил давала понять, что обижена таким отношением. Она сухо разговаривала по телефону, не поблагодарила за ежемесячную помощь и в конце каждого разговора спрашивала одно и то же:

— Ну что, надумали? Нет? Ну я еще подожду, но недолго. Вам лучше согласиться, если не хотите потерять дочь!

— Да что же это такое? — обливалась слезами Галина Петровна. — Растили ее, ни в чем не отказывали, а она теперь нас из собственного дома гонит!

— Разбаловали мы ее, Галя! — сердился Николай Иванович. — Ни в чем не отказывали, вот и выросла неблагодарная!

— Она и правда может от нас отказаться, как думаешь, Коля? — всхлипывала бедная женщина.

— Пусть отказывается, переживем, — ворчал муж. — И вообще, раз она так поступает, думаю, надо перестать давать ей деньги!

— Что ты говоришь? — испуганно прижала руку ко рту жена. — Как же они будут без нашей помощи?

— Олесе тридцать лет, мужу ее и того больше, не маленькие уже, — отрезал мужчина. — Пусть уже сами что-то делают, а не на родительской шее сидят!

***

— То есть, как денег не будет? — капризно вопрошала Олеся по телефону. — С какой это стати? У нас с вами был договор! Мы рассчитывали! Как нам теперь за квартиру платить?!

— Вы работаете, значит, деньги у вас есть, — невозмутимо ответил Николай Иванович. —А мы матерью найдем, куда потратить наши.

— Но это нечестно, папа! — плаксиво затянула дочь. — И вообще, что случилось? Вы столько лет платили, а теперь почему отказываетесь?

— Платили, а теперь не будем, — буркнул отец. — Мы на эти деньги летом к морю поедем. Уже пять лет не были.

Галина Петровна испуганно вскинула глаза на мужа, но тот остановил ее реплику резким жестом.

— А вы устраивайтесь как-нибудь сами.

— Вы что, от родной дочери отказываетесь? — прошипела в трубку Олеся.

— Почему это? — удивился отец. — Если захотите нас проведать, милости просим, но денег больше давать не будем.

— Ах, вот как?! — задохнулась дочь. — Значит, вместо того, чтобы дочери помочь, вы на пляже валяться будете?! Пока я тут еле концы с концами свожу, отдыхать надумали?

Галина Петровна комкала носовой платок в крайнем расстройстве, но вступать в разговор не решалась. Она тоже ясно увидела, что муж прав, дочь выросла неблагодарной. Однако сердце матери все еще сжималось от жалости к единственному чаду.

— Раз так, то и вы на меня не рассчитывайте! — продолжала между тем бушевать Олеся. —Не помогаете, так и от меня помощи не ждите!

***

Еще три месяца прошло в глухом противостоянии. Галина Петровна несколько раз пыталась позвонить и тайком помириться с дочерью. Она даже хотела перевести ей денег, но муж сразу же пресек все ее попытки.

— Ты что не понимаешь, к чему все идет, Галя? — он взял ее тонкие пальцы в свои ладони и посмотрел в глаза. — Это наша вина, что мы нашу дочь такой вырастили, но если мы сейчас пойдем у нее на поводу, она нас и из той деревенской развалюхи в два счета выселит!

Он говорил ласковым голосом и поглаживал жену по руке.

— Может быть, — покачал головой супруг, — зато в старости не останемся на улице. Разве ты не видишь, что наша помощь не вызывает у дочери никакой благодарности? Она только требует еще и еще. И муженек, поди, ей под стать.

Николай Иванович как в воду глядел. Через месяц позвонил Олег.

— Вы разрушаете нашу семью! Из-за вашего эгоизма мы не можем нормально жить! Не можем завести детей! — выговаривал мужчина, переходя на крик.

— Своим родителям ты тоже это говоришь? — сердито парировал тесть. — Или они без разговоров вам деньги каждый месяц шлют?

— Мои родители – пожилые люди, им самим нужна помощь! — возмутился зять. — К тому же у меня есть брат и сестра, а Олеся — ваша единственная дочь, и вы должны…

Тесть отключил вызов, не дожидаясь очередных требований.

— Как же мы теперь жить будем, Коля? — жалобно спросила супруга. — У нас нет никого, кроме Олеси и ее мужа. Вдруг понадобится помощь, а нам и обратиться не к кому…

Но женщина оказалась не права.

Брат Николая Ивановича Борис жил в соседнем городе и наведывался в гости нечасто, то супруги всегда принимали его с удовольствием. Вот и в этот приезд гостя приняли тепло. Разговорились о семье, делах и насущных проблемах.

— Нам бы ремонт сделать надо в санузле, — посетовал Николай Иванович. — Но, сам понимаешь, возраст уже не тот. Придется людей нанимать.

— Да зачем вам кого-то нанимать? — поднял брови Борис Иванович. — Я Стаса своего попрошу, он вам поможет. Он хороший парень, на все руки мастер и живет как раз в вашем городе.

— А станет он нам помогать? — засомневался брат.

С братом они общались близко, а вот племянника дядя не видел довольно давно. Знал только, что он закончил учиться и работает в какой-то строительной фирме.

— Конечно! — воскликнул гость. — Ведь мы же семья!

На следующей неделе к ним в дом явился племянник и приступил к делу. Супруги не могли нарадоваться его помощи и были очень благодарны.

— Не стоит, дядя Николай, — улыбнулся Стас, когда Николай Иванович предложил оплату за труды. — Мы ведь родные люди!

— Ну почему наша Олеся не такая? — вздыхала Галина Петровна, наблюдая из окна, как молодой человек загружает инструменты в старенькую иномарку.

— Потому что мы с тобой плохо ее воспитали, — хмуро произнес муж.

***

В следующие месяцы Станислав плотно вошел в жизнь стариков. Он помогал им с покупками, возил в поликлинику и чинил розетки. Казалось, что ему это доставляло только удовольствие.

— А почему ты не женишься, Стас? — любопытствовала Галина Петровна. — Девушки подходящей нет?

— Почему же? — улыбался парень. — Есть, но мы пока не торопимся.

— А родители тебе помогают? — не унималась тетка.

— А зачем? — удивлялся племянник. — Я работаю, снимаю квартиру, у меня все есть. И это я должен родителям помогать, а не они мне.

Пошло еще несколько месяцев, и Галина Петровна попала в больницу.

— Не волнуйтесь, — хлопотал возле ее постели племянник, — я обо всем договорился, вас посмотрит хороший специалист, который мою маму лечил. И телевизор вам в палату я привезу. Выздоравливайте и ни о чем не беспокойтесь.

— Ох, спасибо тебе, — искренне благодарила женщина.

— Прости, что тебе приходится снова на нас время тратить, — просил, пожимая парню руку, Николай Иванович.

— Я только рад, — искренне отвечал молодой человек. — У меня ведь из родни только родители и вы остались.

О родной дочери своего дяди Стас деликатно не спрашивал.

Олеся с мужем ни разу не пришли проведать мать, хотя Николай Петрович, нарушив собственное обещание больше никогда не звонить, поставил дочь в известность.

— Мне некогда, — ответила Олеся, — нужно деньги на ипотеку зарабатывать!

Когда Галина Ивановна выписалась из больницы, состоялся короткий разговор.

— Я думаю, что мы должны как-то отблагодарить Стаса, — сказал муж, глядя в глаза женщине. — Он так много для нас сделал.

— Он хороший мальчик, — кивнула жена. — Жаль, наша Олеся не такая.

Все было решено.

***

— И от кого я это узнаю?! — бушевала Олеся, меряя шагами гостиную родителей. — От какой-то соседки! Вы отдали чужому человеку мою квартиру, а мне ничего не сообщили!

Она приехала рано утром, даже не удосужившись предупредить родителей о визите.

— Мы ничего никому не сообщали, — спокойно ответил отец. — Знает только семья моего брата.

— Но мне сказала Дарья Степановна с третьего этажа!

— Это потому что она была у нотариуса в тот же день, что и мы матерью. Просто случайность.

— Да как вы вообще такое сделать могли?!— еще сильнее завелась дочь, когда вспомнила, из-за чего на самом деле разгорелся скандал. — Это моя квартира, мое наследство! Я думала, что будет моей, когда вас не станет!

— Ну а мы с матерью решили по-другому, — твердо сказал отец.

Олеся бросила негодующий взгляд в сторону матери, но та застыла в кресле в напряженной позе и в разговоре не участвовала.

— Мама, как ты могла такое позволить?! — обратилась к ней дочь жалостливым голосом. — Ладно, папа не любит меня, но ты…

— Папа всегда любил тебя, с момента твоего рождения, — ответила мать, не поднимая глаз на дочь. — Мы оба так сильно любили тебя, что воспитали эгоистку.

— А этот Стас, которому вы завещали мою квартиру, он не эгоист?! — закричала дочь. — Приехал пару раз, сумки до подъезда донес, и все, любимый племянник?!

Женщина была вне себя от ярости.

— Стас помогал нам весь год. Даже не знаю, как бы мы без него справились, — ответил отец, не обращая внимания на ярость дочери. – И ничего взамен не требовал.

— Поэтому мы сделали свой выбор — на доброту ответить добротой, — тихо добавила мать.

Как ни злилась Олеся, ей пришлось смириться с выбором родителей.

Николай Иванович и Галина Петровна о своем решении не пожалели. Даже после того, как они объявили об этом брату Николая и его сыну, благодарный парень не перестал помогать старикам, а вскоре по обоюдному решению и вовсе переехал к ним жить.

А родная дочь осталась с ипотекой и обидой на родителей, до сих пор уверенная, что с ней поступили несправедливо.