"Я уж не мог жить нигде, где она не жила; я оторвался разом от всего мне дорого, от самой родины, пустился вслед за этой женщиной. Я не мог отвести взор от черт ее лица, не мог наслушаться речей, налюбоваться каждым ее движением; я право и дышал-то вслед за нею", - так писал Иван Тургенев о первой встрече с Полиной Виардо.

22-летняя парижанка Полина Виардо приехала в Петербург с гастролями и понятия не имела, что скромный интеллигентный юноша в очках, больше похожий на студента, мнущийся на пороге ее гримерной, - один из самых богатых и завидных женихов столицы.

Полине было не привыкать к обожанию. Она родилась и выросла в артистической семье. Ее мать, Хоакина Сичес, считалась прекрасной театральной актрисой, а отец, севильский цыган Мануэль Гарсиа, был одним из лучших певцов своего времени. Слава певца дошла и до России.

Очарованная его голосом, княгиня Прасковья Голицина, стала крестной маленькой Полины - в ее честь была названа младшая дочь Гарсиа.

В детстве Полина мечтала стать пианисткой, но вскоре выяснилось, что ее не слишком сильное контральто производит на слушателей магическое действие. По свидетельству художника Ильи Репина, Полина была некрасивой, сутулой, с глазами навыкате и лицом, на которое было невозможно смотреть в анфас. Ее называли "безобразная красавица".

Тем не менее, Полина Виардо пользовалась небывалым успехом у мужчин. За ней пылко и безуспешно ухаживал молодой поэт Альфред Мюссе, но в Полине был силен голос благоразумия. В двадцать лет она вышла замуж за директора "Итальянской оперы" в Париже Луи Виардо.

Луи был на двадцать один год старше Полины и жаден до денег. Именно он настоял, чтобы Полина, только что родившая дочь Луизу, отправилась на гастроли. Да что и говорить, порой два сезона в Петербурге могли обеспечить артиста на всю жизнь, поэтому Россия считалась "золотой жилой".

Цена за билет на концерты Полины доходила до восьмидесяти рублей, а ее гримерная утопала в цветах и подношениях. Среди множества поклонников Полины, 25-летний Тургенев был не слишком заметен. Еще бы! Полине представили его весьма странно: "Позвольте Вам порекомендовать - Иван Тургенев. Славный охотник и плохой поэт!"

Но Полина была с ним неизменно приветлива - и ничего более. Как ни странно, присмотреться к молодому русскому дворянину Полине велел муж. Дружба с представителем известного дворянского рода могла открыть актрисе двери в высшее общество.

Талантливая певица, композитор, пианистка, прекрасная художница, увлекательная собеседница, превосходно владевшая несколькими европейскими языками, трудолюбивая, многосторонняя и энергичная, она была интересной личностью.

Любви Тургенева к Полине предшествовала одна любопытная история. Иван Сергеевич был человеком увлекающимся и слыл ветреным красавцем: на его счету было много побед. Но его первая любовь была трагична. Княжна Екатерина Шаховская была соседкой Тургеневых по имению. Влюбившись в 19-летнюю красавицу, Тургенев был шокирован, что у тонкой, нежной, увлеченной поэзией Катеньки, есть любовник. Им оказался не кто-нибудь, а отец Ивана, Сергей Николаевич Тургенев.

Мать Ивана Тургенева была значительно старше мужа и всю жизнь оставалась настоящим домашним деспотом. Иван Сергеевич писал в своих воспоминаниях: "Мне нечем помянуть моего детства. Ни одного светлого воспоминания. Матери я боялся, как огня. Меня наказывали за всякий пустяк - одним словом, муштровали, как рекрута. Редкий день проходил без розог; когда я отважился спросить, за что меня наказали, мать категорически заявляла: "Тебе об этом лучше знать, догадайся".

Жестокое разочарование в первой любви Ивану помогла пережить белошвейка его матери Авдотья Иванова - именно она открыла ему "физиологическую сторону любви". Авдотья родила дочь Пелагею от Тургенева. На поиски любви "идеальной" Тургенев отправился в свет...

Полина сблизилась с Тургеневым и стала брать уроки русского языка у него. Занятия проходили ежевечерне, а вскоре муж отбыл в Париж. С его отъездом Полина и Иван Сергеевич стали открыто появляться вместе в обществе и на людях. Те, кто знал Тургенева, посмеивались над его увлечением некрасивой актрисой.

Якову Полонскому Тургенев ответил, что лицо Полины - само совершенство: "Ни одной точки на лице мадам Виардо не изменил бы..."

Друзья потешались, слушая, как Тургенев часами рассказывает о великодушии блистательной Виардо: у него болела голова, и она растерла ему виски одеколоном. Сама! Подумать только! Своими белоснежными нежными пальчиками!

Мать Ивана Сергеевича, взбешенная увлечением сына "этой цыганкой" поставила ультиматум: если сын отправится за Виардо вслед, то денег он больше не получит, на что Тургенев покорно ответил: "Ну значит, так тому и быть, маменька".

Приехав в Париж, Иван Сергеевич поселился в замке, который муж Полины купил на гонорары, заработанные певицей в России. Тургенев вошел в круг французской богемы: Жорж Санд, Мериме, Шопен...

Мадам Виардо представляла его как "нашего русского друга". Луи Виардо смирился и нашел выход из щекотливой ситуации: подружился с Тургеневым. Они оба были страстными охотниками. Иван Сергеевич, лишенный финансовой помощи матери, перебрался в замок Жорж Санд, едва заметив, что Полина начала им тяготиться. Жил в Ноане почти впроголодь, но возвращаться в Россию отказывался, поскольку ему жизненно необходимо было видеть Полину хотя бы изредка.

Дело дошло до того, что тетка Полины передала нуждавшемуся Тургеневу 30 франков. 26 из них он потратил на поездку из Ноана в Париж, чтобы прочесть в газетах, что пишут о гастролирующей в Лондоне Виардо...

В тот день он отправил любимой письмо, представляя, что находится рядом с ней: "Я аплодирую что есть силы и бросаю букет цветов... Да благословит вас Бог!"

Так продолжалось до 1850 года. Тургенев вернулся в Россию, надеясь забыть свою пассию. Похоронив мать и разделив с братом немалое наследство, он несколько раз пытался найти себе русскую жену. И всякий раз, когда дело двигалось к свадьбе, он находил способ разорвать отношения.

Продолжая поклоняться своей богине, он увлекся горничной дальней родственницы, худенькой смуглой Феоктистой, неуловимо напоминающей Полину. Тургенев выкупил "Фетистку" для личного пользования за семьсот рублей - сoвершенно безумные деньги: в то время дворовые девки стоили не дороже пятидесяти. Иван Сергеевич привез рыдающую девушку в свой особняк на Остоженку, накупил ей модных платьев и заверил, что с ним она будет счастлива.

Отношения с "Фетисткой" долго не выдержали: говорить с безграмотной девушкой было не о чем, и она быстро ему наскучила. Феоктисту выдал замуж за мелкого чиновника.

Забыть Виардо было выше его сил. "Я чувствую на своей голове добрую тяжесть Вашей любимой руки - и так счастлив сознанием, что Вам принадлежу, что мог бы уничтожиться в непрестанном поклонении!" писал ей Тургенев. Он для себя сделал выводы: любовь к Полине для него - пожизненная. Не изменил он своего мнения даже тога, когда узнал, что у Полины роман с принцем Баденским.

В начале 1860-х Тургенев купил дом в Баден-Бадене, где поселился с Виардо, ее детьми - к тому времени их было четверо: три дочери и сын, ее мужем и своей незаконнорожденной дочерью Пелагеей, которую Полина взяла на воспитание, предварительно оговорив плату.

Брат Николай, приехавший повидаться с Тургеневым, писал своей жене: "Дети Виардо относятся к нему, как к отцу, хотя совсем на него не похожи. Я не желаю разносить сплетни. Думаю, когда-то в прошлом между ним и Полиной существовала тесная связь, но, по-моему сейчас он просто живет с ними вместе, другом семьи".

Возраст брал свое, и Виардо понимала, что конец ее певческой карьеры близок. Теперь вся большая семья Виардо жила на деньги Тургенева. Кроме доходов от имения, Тургенев получал гонорары от издания своих произведений. Луи Виардо помогал писателю переводить свои книги на французский и вел переговоры с издателями.

Порой Тургенев, словно очнувшись от наваждения, разрывал эти странные отношения и уезжал в Россию. Но каждый раз возвращался к Полине. Достаточно было одного ее письма с просьбой о помощи: то одна из дочерей выходит замуж, то заболел Луи, - и он мчался к ней.

В 1874 году семья Виардо и Тургенев купили особняк "Ле Френ" с парком под Парижем, когда-то принадлежавший Жозефине, супруге Наполеона. На его территории Тургенев построил для себя дом. Его адрес знала вся интеллектуальная элита Европы.

Это было почти то самое тихое семейное счастье, к которому он стремился всю жизнь. Но оно пришло к Тургеневу слишком поздно. В марте 1877 года Иван Сергеевич писал Полонскому: "Сижу я опять за своим столом: внизу моя бедная приятельница что-то поет совершенно разбитым голосом... Ты забываешь, что мне 59-й, а ей 56-й год... Мы оба - два черепка давно разбитого сосуда..."

Незадолго до смерти Тургенев признался Анатолию Кони, что очень сожалеет, что всю жизнь ютился "на краешке чужого семейного гнезда": "Вы представить себе не можете, как тяжела старость, когда ждешь ласки, как милостыни, и находишься в положении старого пса, которого не прогоняют только по привычке и жалости к нему".

Тургенев умер в доме Полины Виардо, оставив ей знaчительную часть своего состояния, в том числе кольцо-талисман Пушкина и медальон с волосами великого поэта, которые она возвратила в Россию. Муж его дочери Пелагеи, французский буржуа Брюэр, спился и растранжирил свое состояние и приданное жены, дочь писателя и его внуки жили в бедности.

Наследства oн им не оставил: Спасское дoсталось oрловской рoдне, а посмертные гонорары - Виардo. Переписка Ивана Тургенева и Пoлины Виардо была издана частичнo: Полина старательно удалила из нее свои личные письма с признаниями. Умерла Виардo в Париже в 1910 году. Три ее дочери известны как артистки-певицы, а сын, Пoль, как талантливый скрипач.

Многие считают Виардо злым началом в жизни писателя. Виардо как-то высказалась весьма нелицеприятно: "Вы, русские, не знаете, насколько вы обязаны мне, что Тургенев продолжает писать и работать. Ни одна строка Тургенева с давних пор не попадала в печать прежде, чем он не знакомил меня с нею".

Сорок лет Тургенев был тенью Полины Виардо. Следуя за ней повсюду, жил в одном доме, дружил с мужем, господином Виардо, и писал повести о любви с несчастливым концом. Сложно назвать счастливой и любовь самого писателя.